Не все бабули, жалующиеся на своих детей,
одинаково несчастны

В вопросах раздела имущества между детьми и родителями я всегда на стороне родителей. Но не в тот раз.

Приходит ко мне на консультацию очень немолодая женщина, и с порога начинает рыдать. Между всхлипываниями еле-еле понимаю, что после смерти мужа сын ее обманул и оставил на улице ни с чем.

Кое-как успокоив бабулечку, пылая праведным гневом, начинаю уточнять детали. И на пятом вопросе начинаю подозревать, что клиентка-то немного «не в себе». Но ошибаюсь: очень даже в себе, просто тип такой: «жалейте меня», переходящий в «кругом враги».

Первое сомнение в адекватности посетительницы закралось после безапелляционного утверждения, что сынок при оформлении наследства вступил в сговор с нотариусом. И назвала фамилию нотариуса.

Но в данном случае говорить о каком-то сговоре было нельзя. Гарантированно. И дело даже не в том, что я много лет знаю нотариуса, о которой шла речь – это одна из самых принципиальных профессионалов города.

Имущество, стоЯщее на кону, не оправдывало риск по его отъему: согласитесь, баталовское наследство – две московские квартиры, одна из которых находится в центре, доля в четырехкомнатной квартире, мастерская – никак не сравнятся с «двушкой» в спальном районе Волгограда.

Дальше – больше. На мой вопрос, где она сейчас проживает, чудо-бабушка поведала, что обитает она вовсе не на улице и не в приюте, а в однокомнатной квартире, которую ей купил… сын.
И – контрольный выстрел в логику и здравый смысл: негодяй-сын не ухаживает за матерью не потому, что отказывается, а потому, что маменька его в свою квартиру не пускает. Это вообще – КАК?!

Ладно, чего только в жизни не бывает. Да и меня учили не только старость уважать, но и работу добросовестно делать. Пишу нотариусу письмо. Но поскольку нотариус не имеет права дать мне какую-то официальную информацию о наследственном деле, письмо пишу, так сказать, «чисто по-человечески».

И точно так же «чисто по-человечески» получаю ответ: буквально через день мне звонит Светлана Аркадьевна (нотариус), и говорит, что официальных сведений она мне дать не может, а неофициально – да, она знает мою клиентку, которая приходила к ней уже несколько раз и обвиняла в сговоре с сыном. И при оформлении наследства мать ОТКАЗАЛАСЬ от своей доли наследства в пользу сына. В случае моего обращения в суд, добавила Светлана Аркадьевна, она предоставит все документы, подтверждающие правильность и законность наследственного дела.

Принесла я нотариусу извинения за беспокойство, поблагодарила за звонок, сказала, что ни о каком моем обращении в суд и речи идти не может, и откланялась.

Вторым шагом созваниваюсь с сыном – каюсь, телефон его выманила у бабули практически обманом, сказав, что номер нужно указывать при обращении в суд.

Мужчина не только согласился со мной встретиться, но и одобрил мой план: без предварительного уведомления матери назначить общую встречу и попробовать с моей помощью найти компромисс и, в идеале, примерить родных людей.

Вот только план мой был ошибкой. Фатальной, можно сказать.

Надо ли говорить, что наш с сыном бабули план по примирению провалился с грохотом и треском, сопровождаемым молниями, громом и орудийными залпами?

Словом, мои отношения с клиенткой закончились ее обещанием «упечь» (куда, интересно?) не только сына и нотариуса, но и меня, продажную. И хлопаньем дверью, разумеется.